Что такое постправда и как это явление распространено сегодня по мнению преподавателей курсов журналистики онлайн

Постправда основана на догадках, предположениях и ничем не подкрепленных убеждениях. Таким образом, критерием правдивости становится уже не рациональная аргументация, а привлекательность и сенсационность содержания, появляющегося в публичном обращении.

В последние годы слово «постправда» стало одним из самых популярных терминов, используемых для описания состояния, в котором оказалась западная цивилизация. На самом деле, многие относятся к этому выражению так, как будто оно является самым полезным ключом к интерпретации политических и культурных изменений или даже трансформации менталитета во всем современном мире.

По этой причине постправда может быть использована как полезный инструмент для объяснения таких (по крайней мере, на первый взгляд) разнообразных явлений, как победа Дональда Трампа на президентских выборах в США, крах традиционных СМИ и быстрый рост социальных сетей, главенство так называемого «неразумного потребительства» или развитие «культа знаменитостей».

Определение постправды

Судя по всему, понятие постправды уже имеет достаточно строгое определение в словарях (первыми его дали англоязычные лингвисты — за ними последовали другие). На курсах журналистики онлайн https://online.videoforme.ru/tvschool/journalism-web-1 дают следующее определение: обстоятельства, при которых объективные факты оказывают меньшее влияние на формирование общественного мнения, чем апелляции к эмоциям и личным убеждениям.

Закономерно возникает вопрос, является ли «постправда» лучшим словом для описания явления, определяемого таким образом. Логика, например, не признает никакой постистины. В нем есть только истина или не истина (т. е. ложь).

Может быть, тогда в постправде следует видеть особый вид истины? После Аристотеля мы веками говорили, что истина — это не что иное, как «соответствие мысли действительности».

Поэтому он может свободно предположить, например, что постистина — это, по сути, истина, существование которой недавно установлено.

Однако те, кто более осторожен, скажут, что этот термин, ставший чрезвычайно популярным за последние несколько лет, скорее означает ложь (более или менее замаскированную в коммуникативном взаимодействии). Это подобие правды, которое эксплуатируется в публичной сфере всевозможными умными людьми, желающими любой ценой достичь своих политических или маркетинговых целей.

Жизнь в мире постправды

Проблема в том, что видимость правды в народном восприятии (которая, опять же не так часто, согласуется с выводами ученых-логиков) не обязательно тождественна лжи.

И тому существует много примеров постправды.

В 1992 году обозреватель Стив Тесич в статье, опубликованной в газете The Nation, заявил, что так называемые В 1992 году обозреватель Стив Тесич в статье в газете The Nation утверждал, что так называемое дело «Иран – контрас» (в 1986—1987 годах администрация США незаконно продала оружие Ирану, чтобы помочь освободить заложников, похищенных в Бейруте боевиками «Хезболлы»; деньги от этой незаконной сделки были переданы правительством США повстанцам «Контрас» в Никарагуа) и первая война в Персидском заливе (которая велась в 1990—1991 годах «во имя защиты свободы от Саддама Хусейна») были восприняты американской общественностью гораздо мягче, чем нашумевшее Уотергейтское дело начала 1970-х годов прошлого века.

По словам Тесича, американский народ в большинстве своем купился на риторическую стратегию, которую администрация США предложила для объяснения вскрывшихся скандалов. Тем самым они добровольно решили, что хотят «жить в мире после правды». Речь шла не о лжи, а о широко распространенном поведении, которое подрывает важность правды — коллективном нежелании противостоять реальности.

Растущая доступность интернета в последующие годы быстро усугубила развитие и масштабы постправды в мире журналистики.

Моя правда

Последствия не заставили себя долго ждать. Оказалось, что для многих истиной является только «моя» или «наша» правда, т. е. позиция (занятая отдельным человеком или группой), независимо от фактов, аргументов, суждений и мнений других людей. В «моей» или «нашей» правде важна, главным образом, сильная, эмоциональная убежденность. Неважно, что она зачастую лишена ценности объективности, столь ценимой в прошлом как в публичном дискурсе, так и в повседневных межличностных контактах.

Постистина не является ни абсолютной, ни универсальной. Она основана на догадках, предположениях и ничем не подкрепленных убеждениях. Таким образом, критерием правдивости становится уже не рациональная аргументация, а привлекательность и сенсационность содержания, появляющегося в публичном обращении. Неважно, что это содержание часто является просто ложью.

Склонность ко лжи

Уже в 2004 году Ральф Киз дал глубокий анализ этих тревожных изменений в менталитете современных обществ в своей книге «Эпоха постправды: нечестность и обман в современной жизни».

Он отметил, что развитие средств массовой информации (сначала телевидения, а затем интернета) неожиданно способствовало новому впечатляющему успеху старой человеческой склонности ко лжи. В интервью Лукашу Павловски из «Либеральной культуры» Киз прямо заявил:

«Мы способны к обману, что дает нам эволюционное преимущество перед животными или врагами. Мы ограничены не только моралью, но, прежде всего, близкими отношениями с людьми, которые видят нашу ложь насквозь. Однако сегодня мы живем в гораздо более крупных сообществах, где нас окружают незнакомые люди, не способные распознать обман. В интернете мы настолько оторваны друг от друга, что даже не используем свои настоящие имена, а псевдонимы. Все эти факторы поощряют естественную человеческую склонность к мошенничеству, лишая людей традиционных тормозов. [...] Я считаю, что мы меньше руководствуемся моралью в жизни и являемся большими лжецами, чем наши родители, бабушки и дедушки. Наша среда не обеспечивает достаточного противовеса обманчивым тенденциям».

Более того, согласно Кизу, мы не только лжем чаще, чем раньше, но и склонны принимать чужую ложь за чистую монету. В этом источник политического успеха таких людей, как, например, Дональд Трамп. Нынешний президент США неоднократно был уличен в откровенной неправде во время прошлогодней избирательной кампании. Оказалось, что для большого числа избирателей эти заявления не имеют особого значения. Трамп, похоже, практиковал в более широком пространстве и в больших масштабах только то, что современные граждане США (и, вероятно, большинство в мире) хорошо знают из своей собственной повседневной жизни.